Премия Рунета-2020
Нижний Новгород
+5°
Boom metrics

Дмитрий Потапенко. Какой должна быть пенсионная реформа и сколько Россия заработает на Чемпионате мира

Известный предприниматель обсуждает с экспертами, как нам накопить на старость и поедут ли в Россию иностранцы после мундиаля
Вероятность смягчения условий пенсионной реформы - 40%

Вероятность смягчения условий пенсионной реформы - 40%

Потапенко:

- Я экономист, предприниматель Дмитрий Потапенко. Обсуждаю с вами экономические новости. Итак, «По сути дела». Чемпионаты по футболу приходят и уходят, Роналду приезжает и уезжает. Или Месси. Нам бы мессию какого-нибудь.

Первая новость: вероятность смягчения условий пенсионной реформы 40 %. Вторая новость: пенсии в России в шесть раз меньше американских, а сотрудников в Пенсионном фонде в два раза больше. Я посмотрел 50 самых красивых зданий Пенсионного фонда. Порадовался. Умеем строить. Красиво, просто замечательно. Третья новость: поднимется ли Россия в рейтинге туристической и инвестиционной привлекательности после чемпионата мира. Приехавшие горячие парни прекрасны и удивительны. Поорать вместе с нами. Послевкусие какое будет? Вроде мы хорошо этих ребят принимаем, все замечательно. Дальше что? Туристы поедут к нам? Будут они рассказывать? Турист туристу рознь. Один турист, который приехал, он такой на футбол. А инвестиционная привлекательность – это совершенно другое.

Возвращаемся к новости номер раз. Говорим о вероятности смягчения условий пенсионной реформы на 40 процентов. В одной из своих передач я говорил о повышении пенсионного возраста. Но я говорил о чиновниках. Чиновникам и государственным служащим повышают раз в год на полгода. Я готовил вас к этому замечательному событию. Вот смягчат условия пенсионной реформы. Но она какая-то будет очередная, эта реформа. Обсудим это с экономистом и политологом Никитой Ивановичем Масленниковым.

Масленников:

- Добрый вечер.

Потапенко:

- На ваш взгляд, какая должна быть пенсионная реформа, на ваш взгляд?

Масленников:

- Ну и вопросы вы задаете.

Потапенко:

- Я сделаю легкий вброс. Я такую фантастическую историю придумал. Я существо головоногое, прилетел из далекого космоса, у меня восемь щупалец, разжиженный мозг и ползаю я по плоскости. Прилетаю на какую-то планету. Смотрю, там ходят двуногие. И они очень странные существа. Они в какой-то момент инициации, у них это называется 18 лет, говорят, что могут купить оружие, убить себе подобного и сесть за это. Но при этом эти двуногие отдают другим двуногим, которых они считают рукожопыми, 22 % своего труда. И потом с этими другими двуногими договариваются, в какой момент они этот вклад себе обратно вернут. А не кажется ли, что существующая система псевдопенсионного накопления очень похожа на узаконенный грабеж?

Масленников:

- У этого жидкого существа только одно должно быть оправдание, что он на своей замечательной планете с тех пор, как из какого-нибудь яйца вылупился, с первого же дня, с первого вздоха какой-нибудь сернистой атмосферы, он заботится о себе исключительно сам. И у них так с самого начала принято. Каждый сам за себя. Как родился, так и давай по своей земноводной жизни в этом сернистом бульоне бултыхайся. Но сам. И ни на кого не надейся, что тебе там помогут, что к тебе кто-то придет на помощь. Просто сам, навсегда. Один на один со своей собственной жизнью. Наверное, такая модель имеет право на существование. Но у этих двуногих как-то с девятнадцатого века все иначе устроено. Поэтому они все время попадают, потому что у них что-то не стыкуется, то население начинает стареть в соответствии с успехами мировой медицины. И при этом живет себе и благополучно здравствует. А денег на то, чтобы они достойно жили, путешествовали, разводили сады и все такое прочее, не хватает. И поэтому все пенсионные системы в целом в мире находятся в таком хрупком состоянии. Пытаемся придумать: а как же, какие еще… Эта старая, от девятнадцатого века еще, канцлера Бисмарка система страховых пенсий трещит по швам. Давайте еще чего-нибудь придумаем вместо. Придумали – накопительную пенсию.

Потапенко:

- Это практически как те головоногие.

Масленников:

- Как-то так. Но какой-то симбиоз вышел. И у кого-то стало получаться. А у кого-то – не очень. У нас возникла замечательная ситуация, когда забота о себе самом попала в великий ледниковый период. И вот пять лет эта система не пополняется. Те деньги, которые в нее были заведены, на круг сейчас получается около 5 трлн. рублей, и в ВЭБе, и в негосударственных пенсионных фондах, и в корпоративных пенсионных системах типа РАО «РЖД» или «Газпром», вот их всего-навсего 5 трлн. этих длинных денег на инфраструктурные проекты. Ну хорошо, может быть, больше. Мировой опыт говорит: давайте это все будем чуть-чуть подкручивать. Грубо говоря, вторую ногу придумаем в этой самой пенсионной системе. И она будет поустойчивее.

Потапенко:

- И что с этим делать? Если бы у вас была волшебная палочка, как бы вы формировали этот вклад? Слово «пенсия», на мой взгляд, не должно существовать. Вы выходите тогда, когда вы считаете нужным. Если у вас случайно два миллиона долларов на счету в двадцать лет образовались, в целом вы уже на пенсии. Честь вам и хвала. Если нет, то вы работаете. И копите. Когда вы к ним получаете доступ, вы сами решаете. Если вы вдруг потеряли работоспособность, то здесь должна быть система страхования, которая компенсирует вам потенциальный ущерб по труду и возвращает вас в ту же систему потребления, в которой вы были. А вы как считаете?

Масленников:

- Взмах первый волшебной палочкой, что бы надо сделать. Давайте разберемся, что такое пенсионный коэффициент и пенсионный балл. И прекратим дурить друг другу голову. Потому что доказать людям, что количество рублей в виде пенсии соответствует их трудовому стажу и вкладу, как-то все чем дальше, тем затруднительнее.

Потапенко:

- Когда я услышал эти баллы, у меня образное мышление, помните, у нас Прохоров был в «Ё-мобилями». Я придумал «Ё-баллы». Этот термин надо ввести в экономику.

Масленников:

- По крайней мере, первый взмах волшебной палочки – разобраться и объяснить, что вы имеете в виду. И когда методику прозрачную, проверяемую и экспертами, и любыми гражданами, утвердите. После этого становится ясным, что страховой пенсии как таковой не хватает для достойной жизни. Поэтому, повышая пенсионный возраст, что, к сожалению, неизбежно, давайте мы заодно восстановим систему накопительной пенсии под названием «индивидуальный пенсионный капитал». Как минимум, параллельно, одновременно. А то пенсионный возраст мы с 1 января 2019 года начинаем поднимать, а саму модель индивидуального пенсионного капитала до сих пор аж в правительстве даже не обсудили.

Дальше. Ну, хорошо, приглашаете вы нас всех к продолжению трудовой жизни, говорите, что это необходимо, чтобы сбалансировать рынок труда. Благородная задача. Сократить трансферт из федерального бюджета в Пенсионный фонд России и повысить его устойчивость. Не менее благородная задача. Благодаря этому всему, повышению пенсионного возраста, мы прекращаем снижение и начинаем потихоньку подталкивать вверх коэффициент замещения. Каждый год чуть-чуть больше пенсий и так далее. Тоже все замечательно. Но возникает вопрос. Помните, когда появились магнитофоны с бобинами, был очень популярен Александр Галич. Была песня про «гражданку Парамонову», которая в это время побывала за границей. И там партийное собрание идет. Герой лирический говорит: «А из зала мне кричат: «Давай подробности». Ну представим себе, что из зала кричат: подробности! Вы предлагаете продолжать трудовую активность. А надо людям как-то повысить квалификацию, обрести новые компетенции. Вообще как-то себя поувереннее чувствовать. Компьютером овладеть, в конце концов. Эти возможности вы нам сразу даете или не даете? Ответ – народ безмолвствует.

Что-то где-то у нас порой начинает шевелиться. Но давайте хоть скажем, что будем делать и когда. Это называется система непрерывного образования взрослых. Очень актуально для тех, кто попадает в рисковую зону переходного периода с повышением. И еще более актуально для тех, кто от 20 до 45 лет. Потому что сегодня мир так устроен, что за пять лет профессиональный навык обесценивается. Его надо постоянно обновлять. Если хочешь заботиться сам о себе, имей возможность постоянно обучаться. Важно. Ответа нет.

Предлагаем мы вам всем, дорогие сограждане, работать дольше и жить счастливее. А мы болеть будем как – чаще или реже? Чего у нас там с бюджетным маневром в пользу увеличения расходов на человеческий капитал, типа на мое собственное здоровье? Где ответ? Безмолвствует. И последний вопрос, существенный: а гарантии занятости какие?

Потапенко:

- Сейчас уже после 45 лет можно считать возраст нетрудоспособным.

Масленников:

- Вы предлагаете, чтобы я дальше шел работать. Куда, кем, как? Охранником в детский сад, если возьмут?

Потапенко:

- Там очередь.

Масленников:

- Вот что здесь будет делаться?

Потапенко:

- Ничего.

Масленников:

- Это вопрос на засыпку. Потому что иногда говорят так: мы квоты будем вводить, вот как инвалидам. Тогда вопрос другой. Квоты квотами, но предпринимателя, работодателя надо стимулировать. У него какие-то льготы будут налоговые? Ответа нет.

Потапенко:

- Сложная схема.

Масленников:

- Был бы волшебником, махнул бы и получил бы ответы на эти вопросы. Но я не Гарри Поттер, мне волшебного образования не хватает. Придется обучаться в академии магии и волшебства.

Потапенко:

- Без ответа на эти вопросы, к сожалению…Некоторые наши сограждане пишут, что так напугать народ – это чтобы скрыть повышение НДС. Как вам такая версия внутреннего заговора?

Масленников:

- Заговора я тут не вижу. И повышать пенсионный возраст нужно, мы задержались позади планеты всей из сопоставимых экономик. Из всех налоговых повышений, конечно, НДС самое безболезненное, если вообще можно так говорить. Тем не менее, и то и другое решения понятны. Вопрос не в том, что они принимаются, а в том, что объяснений не хватает. Это все замечательно, по логике это какие-то реформы. Но мера успешности каждой реформы зависит от того, что ты объясняешь любой свой шаг бизнесу и населению. Если у тебя дефицит коммуникации, тогда рассчитывать на успех ты не можешь. Вот сейчас пока такая ситуация малопонятная. Вроде как и хотим объясниться, а пока еще слов не находим, не умеем. Но я думаю, что чем больше мы вопросов будем задавать нашему любимому родному правительству, тем больше мы ему поможем с нами коммуницировать.

Потапенко:

- Спасибо. Поговорим о том, как мы поднимемся в рейтинге туристической и инвестиционной привлекательности после чемпионата мира. ФИФА хочет заработать на трансляции и остальном 6,1 млрд. долларов США. Мы потратили 14,7 млрд. долларов. Мы перевели нефтегазовые доходы. Болельщики приехали, мы их хорошо встретили. Они тут гуляют. Может быть, они потом к нам поедут? Это и есть поднятие России в туристическом рейтинге. А вот инвестиционная привлекательность – это какая-то другая история. Но это моя предпосылка, что они посмотрели и после этого ломанутся к нам со своими семьями смотреть. Что смотреть – пока не понимаю. Потому что большая часть из них проводит время между хостелом и футбольным полем. Еще в бар заезжают. С семьями они куда поедут? Или они точно так же – в бар и на стадион? Допускаю, что это так. И оставят там колоссальные деньги. У меня есть люди, которые смотрят далеко в будущее – существенно дальше, чем я. У меня на связи Тимур Рафаилович Нигматуллин, аналитик акционерного общества «Открытие Брокер».

Нигматуллин:

- Добрый вечер.

Потапенко:

- Я выдвинул предположение, что эти туристы потенциально поедут еще. Как нам отбить эти 400 млрд. рублей и не потерять? Стадион в Саранске точно ляжет на бюджет Саранска. И там не будет проводиться ничего масштабного. И это будут минуса. Как эту историю превратить в плюс?

Нигматуллин:

- Я думаю, на ситуацию нужно взглянуть несколько с отдаления, чтобы понять, как это все работает. На чемпионат мира, на инфраструктуру, на развитие спорта в целом потратили за несколько последних лет примерно 850 млрд. рублей. Если мы смотрим на российский ВВП, это примерно 95 трлн. рублей, получается, что строительство инфраструктуры и прочие расходы на подготовку чемпионата дали 1 % ВВП. Что это дает обычному россиянину? ВВП состоит из трех частей: пенсии и зарплаты, прибыль компаний и налоги. Если ВВП не растет, то, чтобы платить больше пенсий и зарплат, нужно снизить либо прибыль компаний, либо…

Потапенко:

- Либо повысить пенсионный возраст. Либо и то, и другое.

Нигматуллин:

- Это частности. Если пирог не растет, то пирог нужно делить по-другому. Если растет, то не нужно кого-то ужимать, потому что все от этого выиграют. Проблема заключается в том, что если мы потратили госбюджет на строительство инфраструктуры, то этот 1 % добавится единоразово, и все, больше потом не добавится. Можно провести аналогию. Вы наняли рабочих, вам выкопали в поле яму. Стоимость ямы добавилась к ВВП, но пользы она не принесет. Это просто цифры, которые не дадут вам в будущем какой-то выгоды. Но если этой инфраструктурой будут пользоваться туристы длительный период времени, будут приезжать, будут рассказывать своим друзьям, что у нас хорошо в Москве уложена плитка, что у нас есть рестораны, бары, стадионы, что можно гулять, развлекаться, то эти расходы будут ежегодно приносить определенную прибавку к ВВП. Если турист тратит деньги у нас, а не у себя, то мы получаем дополнительный прирост ВВП. Но только не за счет экспорта нефти, а за счет экспорта услуг. Развитие туризма – это очень важный источник, важный драйвер роста ВВП, который позволит платить больше зарплат и так далее.

Насколько это эффективно? Я думаю, что это достаточно эффективно. Я пока могу судить только субъективно. Но по тем отзывам, по тем общениям с туристами я вижу, что им нравится. Многие страны идут этим путем. Они устраивают мероприятия, они рекламируют свою страну, покупают рекламу на телевизионных каналах и рекламируют, как это делает Грузия: приезжайте к нам, у нас есть вино, солнце, море и так далее. А за счет мероприятий чемпионата мира мы очень эффективно рекламируем, к нам будет приезжать больше туристов.

Потапенко:

- А чего у нас сочинская олимпиада как-то не сделала то, о чем вы сейчас говорите?

Нигматуллин:

- Я думаю, что сочинская олимпиада несколько ближе к той аналогии, которую я привел, - яма в поле. Это хорошее мероприятие, на него потратили много денег. Но это не очень эффективно в долгосрочной перспективе. В целом мы рекламировали один город – Сочи. Не очень большой город, не очень хорошо развитый. И туда в целом не может быть такой большой, пропорциональный расходам на мероприятие, поток туристов. Сейчас мы потратили меньше, эффект будет лучше. Потому что много городов с архитектурой, с достопримечательностями, с разнообразными особенностями, которые интересны туристам. И туристы ездят из одного города в другой. Здесь иная ситуация. Я думаю, мультипликатор с точки зрения ВВП будет получше.

Потапенко:

- Я еду в маленькую деревеньку в Италии из Рима. Там хожу между хостелом, баром и стадионом. Замечаю, что там есть картинная галерея. Посыл такой, что мы потом с семьей туда поедем, правильно?

Нигматуллин:

- В целом – да. Но вы можете поехать не только семьей. Вы можете рассказать друзьям – поедут друзья. Это сарафанное радио. Это не совсем так работает. Есть несколько каналов для рекламы. Можно продвигать в социальных сетях, можно рекламу на телевидении купить в других странах. А есть еще сарафанное радио. Если мы рассматриваем маркетинг как таковой, то чтобы какой-то товар купили, его нужно по нескольким каналам рекламировать, чтобы было несколько источников поступления информации. Если нет инфраструктуры, если нет какого-то мероприятия, то это не работает. Нельзя рекламировать пустое место.

Потапенко:

- Исходя из классики маркетинга, мы помним, что положительными отзывами делится мало кто, а вот негативными отзывами всегда делятся. Тогда помимо достаточно колоссальных трат на мероприятие не имеет ли смысл с точки зрения классического маркетинга в социальных сетях отслеживать, рейтинги выстраивать. Направлять этот поток. Потому что негативные отзывы обязаны быть. То, что люди радуются на улицах, это хорошо. Но насколько они дальше это переносят? Мы только предположили, что они расскажут своим друзьям хорошее. А вдруг они расскажут, что пиво ни к черту. И девчонки с губой такой неприятной и не будут с вами разговаривать, потому что аглицким не владеют.

Нигматуллин:

- С точки зрения маркетинга, у вас должен быть продукт. Чтобы что-то рекламировать, нужно что-то иметь. Есть определенная тенденция, что в Москву, Санкт-Петербург есть устойчивый прирост туристов. Из Китая очень мощный прирост. Если подтолкнуть тенденцию, помимо этого еще и развить продукт, проинвестировать инфраструктуру и так далее, то этот приток, который основан на чем-то, это не на пустом месте.

Потапенко:

- Спасибо. Мы уже говорили, что существующая пенсионная система была сформирована еще в девятнадцатом веке, в тот момент, когда принципиально другое было расслоение между согражданами. Все страны только-только выскочили из крепостного права. Сейчас мы находимся в веке двадцать первом. Готовятся какие-то митинги протеста. У меня вопрос: почему доступ к вашим деньгам вы выпрашиваете у кого-то. Мне ответят: в 18 лет я такое лицо, которое может просандалить свои накопления. А у меня к вам предложение: что мешает, приходят в обычный банк, который не должно государство закрывать, вы пишете такой вклад, который для простоты вещей будем называть пенсионным. И вы будете получать его полностью вместе со своими процентами по достижению 45 лет. Сейчас, объективности ради, трудоспособный возраст заканчивает в 40-45 лет. Потому что после этого работы нет. Не важно – какой. Некоторые предлагают пенсионерам выходить на работы, на которых работают гастарбайтеры. У нас 6 млн. гастарбайтеров. Мы их выпихиваем. И что, мы как свободный сильный русский народ хотим грузчиками работать на рынках, полы мыть? Вы правда хотите на эту работу?

Вадим:

- Раньше, когда я был студентом, я и грузчиком работал. Пенсионеры сейчас – это люди, в основном имеющие опыт, образование и мозги. Фактически готовые руководители. Они знают меру своей ответственности перед другими. А всех пугает реформа, потому что все боятся не дожить. Не за те деньги, которые как бы начислит государство, а то, что не доживут.

Потапенко:

- Я вас поддержу. Росстат нам рассказывает о том, что у нас средний возраст 72 года, а когда поднимается статистика мужской смертности, 64 года. До 65 среднего возраста нет.

Олег:

- Я пенсионер. И сейчас попал в больницу. И для меня совершенно очевидно, что все плохо. Когда я оформлял пенсию, у меня не было справок, и я не мог оформить полностью свою пенсию. Потому что некоторый период, который для меня был бы выгоден, он был плохо оформлен. Но пенсию я получил. 9700 рублей. После этого я нашел справку. И вместо средней зарплаты для исчисления пенсии 99 рублей у меня стала средняя зарплата 221 рубль. И мне прибавили 200 рублей к пенсии.

Потапенко:

- Как вы распорядились такой сумасшедшей суммой? Наверное, золото купили в слитках?

Олег:

- Нет, я купил акции «Газпрома». У меня белого стажа чисто по документам 31 год. Я работал больше.

Потапенко:

- Мне часто звонят сотрудники разных ведомств, в том числе службисты различные, и они задают вопрос: а что там по верхам обсуждают по нам? Так вот, вы посмотрите свои пенсионные накопления. Я их очень внимательно посмотрел, несмотря на то, что формально я работал годов с 14, а сейчас я не уверен, что даже мой институт попадет в этот трудовой стаж. Собирайте бумажки. Я вам даже могу намекнуть, что если чисто случайно у вас не окажется записи в трудовой, что вы учились, сейчас очень часто на этом основании отказывают. Поэтому рассчитывать на существующую пенсионную систему не приходится. Старайтесь копить денежку альтернативно. Иначе не выживете.