В Москве простились с Эдуардом Успенским.
Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН
Ожидаешь увидеть толпы народа, очередь в ЦДЛ. Так было, когда прощались с Евтушенко, так было, когда прощались с Рязановым. Но никакой очереди нет. Только стайка журналистов дежурит у входа. Поддерживаемый спутницей под руку, тяжело проходит Юрий Энтин. Боюсь ошибиться, но, кажется, один из последних ныне живущих писателей, лично знавших Корнея Ивановича Чуковского. Высокая фигура женщины в темном в очках отворачивается при виде камеры. Это предпоследняя жена Успенского Элеонора Филина. Почему-то Эдуард Николаевич в своей болезни винил именно ее. Спешит в ЦДЛ рассказать хорошее про «Дядю Эдика» и сын писателя Дружкова, автора книг про карандаша и Самоделкина. «Хорошее» Валентин Постников уже успел поведать нескольким газетам и телеканалам.
- Мы очень любили господина Успенского, - говорит японский журналист Осану Хирабаяси. - Это не просто русский писатель, это европейский и даже азиатский писатель. На его «Чебурашке» выросли не только русские, но и японцы. Я даже удивлен, почему так маро народу.
Один из самых известных персонажей Успенского - Чебурашка.
Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН
- Я не думаю, что все-таки мало, - возражает руководитель театра «Шалом» Александр Левенбук. - Вы поймите, лето, люди разъехались. Вспомните, как было на похоронах Зыкиной. Даже половина зала не собралась. А ведь тоже настоящая, народная была.
- Но я не быр на похоронах Зыкиной, - возражает японец.
Зеркальные колонны ЦДЛ укутаны черным стрейчем. Цветная фотография Эдуарда Николаевича рядом с меховым Чебурашкой. Успенского хоронят 18 августа, а через два дня - день рождения у его героя. Эту дату писатель придумал сам.
У дверей в Большой зал - фотографии писателей. Аксенов, Коржавин, Фазиль Искандер… На последней Успенской запечатлен вместе с Войновичем.
- Почему-то на ум приходят мысли о странном совпадении, - говорит писатель Сергей Белорусец. - В последнее время Успенский очень дружил с Войновичем и поэтом Юрием Кушаком. Кушак ушел первым, и здесь же, в этом зале, на прощании с ним были и Успенский, и Войнович. Тогда Войнович вышел на сцену и сказал: Юра, жди нас. Позвал Успенского. Но тот на сцену подниматься не стал. Сказал: я только после тебя. Так и получилось.
Гражданская панихида началась с минуты молчания. Пришедшие в зал люди, искренне любившие творчество Эдуарда Николаевича, встают в едином порыве, которому невозможно не подчиниться.
Успенский был сложным человеком. «Мог позволить себе быть великолепно разнообразным», - как назвал особенности характера критик Евгений Ермолин. Что уж скрывать, многие не любили его за эту сложность характера и стремление подать в суд на все и вся. Как вспоминает друг Успенского, эстрадный исполнитель и руководитель театра «Шалом» Александр Левенбук, иск на пять миллионов рублей Успенский умудрился впаять даже его театру. А потом, как ни в чем не бывало, пришел в гости и сильно удивился, когда Левенбук сказал, что вообще-то обиделся. «Это я не со зла, я по дружбе, - объяснял писатель, - чтобы другие боялись».
Сегодня, в день прощания, многие коллеги вспомнили эту особенность Эдуарда Николаевича с благодарностью.
- Он был ледоколом для детской литературы, - говорит писатель Сергей Белорусец. - Да, постоянно обращался в суды, но выигрывал, а следовательно, был прав. Успенский создавал судебные прецеденты, так, что благодаря ему остальные детские писатели могли рассчитывать на денежное вознаграждение своих трудов.
На деньги, полученные за использование бренда «Простоквашино» в молочной продукции, Эдуард Николаевич купил свое «Простоквашино» - любимый им дом в Троицке, где прошли его последние дни и где он встретил смерть.
Неудобный, бескомпромиссный Успенский многое делал для литературы.
- Например, в какой-то момент власти хотели сделать один общий музей всех писателей в Переделкино, а он написал в ответ письмо: «вы что-то перепутали, только могилы бывают братскими», - вспоминает научный сотрудник музея Чуковского в Переделкино Павел Крючков.
Успенского справедливо называли наследником Чуковского. Кстати, один из последних из живущих, он знал лично и Чуковского, и Барто. Чуковский любил Эдика, а последняя недолюбливала его и, вслед за Корнеем Ивановича, Эдуард Успенский называл ее «бартиха». На авторитете Успенского была создана и литературная премия Имени Корнея Чуковского, председателем жюри которой он являлся.
- Удивительно то, что любимец всех детей, Успенский не был обласкан наградами и первой его крупной литературной премией была именно премия Чуковского. Для того чтобы Эдуард Николаевич получил ее, в 2010 году он вышел из состава жюри, мы его наградили и он вошел в состав жюри обратно, - вспоминает Сергей Белорусец.
Странное дело, во время гражданской панихиды, в скорбный момент друзья и коллеги Успенского рассказывают много такого, от чего хочется смеяться. Например, про то, что любимым своим стихотворением сам Успенский считал «Бабушку пирата» и всегда говорил, что строчка «зря сирот не обижай, береги патроны» - лучшая, что было им написано.
Или про Успенского и Латвию. Президент этой страны учила русский язык по книгам Успенского. Когда Эдуард Николаевич узнал об этом, он ужасно загордился и с тех пор всегда говорил, что латыши - умнейшие люди. Или про то, что Успенский на том свете точно не успокоится и еще впаяет богу какой-нибудь иск.
Пожалуй, лучше других об Успенском сказал его друг Александр Левенбук. По его словам, карьера Успенского началась с эстрадных номеров. Лет пятьдесят назад Левенбук, тогда эстрадный исполнитель юмористических скетчей, пришел на капустник в МАИ (в те времена на всю Москву гремели капустники в МАИ и капустники у медиков). Там артист и познакомился с молодым Успенским, в дальнейшем - автором многих номеров.
- Про Эдика говорили, кто-то пишет километрами, а Успенский - вариантами. Он умел воспринимать критику, которая в нашей компании Хайта, Танича, Успенского, исходила от меня, - вспоминает Левенгук. - Причем, было принято, что если критика была слабой - мне не наливали.
Проститься с Эдуардом Успенским пришли друзья и близкие.
Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН
Режиссер Михаил Левитин не прячет слез. «Все Эдики, которых я знал - из другого теста. А он был даже не Эдик, он Эдюля», - говорит режиссер.
В день прощания было сказано не мало хороших искренних слов. И, как справедливо отметили близкие друзья, жаль, что этих слов сам Эдуард Успенский уже не услышал.
- Ему было важно знать, что он хороший, что его любят. В телефонных разговорах он часто переспрашивал, «что хорошего говорят обо мне», просил пересказывать, - вспоминает Левенбук. - До конца жизни он оставался ребенком, ждущим похвалы и одобрения.
Эдуарда Успенского похоронили на Троекуровском кладбище.
Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН
В час дня гроб с телом детского писателя под аплодисменты вынесли из зала. Успенского похоронили на Троекуровском кладбище.