Александр Запесоцкий: Мой друг Михаил Аникушин

Михаил Аникушин представляет Ученому совету СПбГУП идеи памятника Кириллу и Мефодию.

Наш город отметил 100-летие со дня рождения своего гениального скульптора Михаила Аникушина. С Санкт-Петербургским Гуманитарным университетом профсоюзов Михаила Константиновича связывала дружба. Не случайно именно его бюст одним из первых установлен на Аллее Почетных докторов СПбГУП. Притягательная сила и величие Аникушина необычайны. Воспоминания о нем ректора Университета Александра Запесоцкого побуждают к размышлениям о времени, стране, судьбе и историческом месте российской интеллигенции.

Михаил Аникушин поздравляет студентов СПбГУП с праздником 1 сентября.

Если бы Аникушин не создал в своей жизни ничего, кроме памятника Пушкину на площади Искусств, и то обеспечил бы бессмертие своему имени. Трудно, почти невозможно встать вровень с гением российской поэзии, но художнику удалось оказаться на уровне прототипа своего произведения.

Даниил Гранин, Михаил Аникушин, Дмитрий Лихачев и Аскольд Макаров на одном из мероприятий СПбГУП

А ведь у скульптора кроме этого была долгая творческая жизнь, ознаменованная выдающимися работами. Только памятников Пушкину еще несколько, самые известные – в Московском университете и на станции метро «Черная речка» в Петербурге. Создана галерея скульптурных портретов выдающихся современников: балерина Уланова, композитор Свиридов, академик Иоффе, авиаконструктор Яковлев, народный артист СССР Черкасов... Его уникальным талантом созданы памятник «Героическим защитникам Ленинграда» на площади Победы, Ленину на Московской площади, и многое другое.

Свою славу он нес достойно

Счастливая судьба – Аникушин признан классиком при жизни. Кажется, нет почетного звания, которого он не был бы удостоен: народный художник СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, действительный член Академии художеств СССР... Своими наградами и званиями он дорожил, считал их одобрением страны, которую любил и в которую верил. Цену себе знал, но излишне не выпячивался, ибо был истинным российским интеллигентом, гордившимся происхождением из народа.

Для меня этот человек стал символом великой эпохи. Аникушин воплотил в себе все лучшее, что давал человеку Советский Союз. Ведь советский строй не только занимался прополкой, но и взращивал гениев.

Юрий Запесоцкий - модель великого скульптора.

Даже оказавшись на вершине успеха такие звезды, как Аникушин, вели себя достойно, прекрасно понимая, что успехом обязаны не только своему таланту, но и свой стране, своему народу. Стремились не ронять себя, не совершать поступки, которые могли бы поколебать веру в них. Если хотите, это было сознание своей общественной миссии, долга перед людьми за признание. Слава воспринималась не только как награда, но и как обязанность соответствовать некоему нравственному кодексу...

В Аникушине была простота. Особая. Не самоуничижительная, а основанная на достоинстве. Я никогда не видел его резким, хотя в нем был чрезвычайно твердый внутренний стержень. В чем он не признавал компромиссов, – это в вопросах творчества. Здесь он был жестким, не боялся поссориться.

В залах заседаний Аникушин всегда садился на первый ряд – понимал, что имеет на это право. Его приглашали в президиумы, он сидел там гордо, расправив плечи. Эта фигура не отличалась физической мощью, богатырской статью, но люди с первого взгляда понимали, что перед ними человек значительный, необыкновенный, проявляли к нему почтение.

Когда рухнул Советский Союз и на многих фаворитов прежнего режима посыпались проклятья и оскорбления, Михаил Константинович не перестал носить Звезду Героя. Он не собирался отказываться от чего-либо из своей достойно прожитой жизни. В одном из последних интервью сказал: «Я много ездил по миру. В Финляндии, в Турку мои работы стоят. В Японии две моих работы – в Нагасаки и в Осаке. В Осаке стоят девочки – русская и японская – символ дружбы. В Индии, в Дели мой Пушкин стоит… Но уехать не хотел никогда».

«Пушкин, Бехтерев и... Юра Запесоцкий»

Творчество Михаила Константиновича ненавязчиво сопровождало меня всю жизнь. Сначала – его Пушкин у Русского музея. Когда возводился памятник на площади Победы, я жил в соседнем доме. А потом переехал к станции метро «Черная речка» и каждый день «здоровался» с его Пушкиным, стоящим в конце платформы.

В начале 90х мы познакомились лично. Аникушин был избран Почетным доктором нашего Университета. Традиция эта возникла за год до того – первым доктором стал Дмитрий Сергеевич Лихачев.

Потом мы встречались часто. Стеснялся называть мэтра другом, но сегодня, пожалуй, могу это сделать.

Мне довелось познакомиться с его семьей – женой, дочерью, внуком. Бывал у Аникушиных дома – жили они просто, как самые обычные люди. Никаких признаков роскоши, барства. А ведь Аникушин был человеком чрезвычайно известным, обласканным властью и уж, конечно, не бедным. Под мастерскую ему специально построили огромный дом. Высотой, наверное, этажей с пять. Это был одновременно и цех, рабочая площадка для воплощения идей, и жилище. Но бытовая сторона жизни его интересовала мало. Важным было реализовать себя в творчестве.

Среди черт характера – невероятная коммуникабельность. Если он появлялся где-нибудь в обществе, тут же всех очаровывал. Живой, веселый. С ним хотелось дружить. Огромным удовольствием было просто находиться с ним в одном пространстве. Последний раз он появился у нас в университете 1 апреля 1997 года. А в мае его не стало. Оказывается, когда мы разговаривали, он уже тяжело, смертельно болел. Но провел с нами весь вечер на студенческой юморсиаде. Шутил, рассказывал анекдоты... В голову не приходило, что больше его не увидим!

Совсем незадолго до смерти Михаила Константиновича мы обсуждали с ним возможность создания на территории Университета памятника Кириллу и Мефодию. Наш Университет был освящен церковью 24 мая 1992 года. А это как раз день славянской письменности, созданной Кириллом и Мефодием. Мысль о памятнике зародилась еще тогда. Но в начале 90-х я не знал, где найти средства на такой проект. А к 1997-му это было уже более реально. Проживи Аникушин еще несколько лет, и памятник бы стоял. А теперь почти на этом месте – бронзовый бюст самого Аникушина. Сохранились наброски образов просветителей, сделанные рукой Михаила Константиновича, но я пока не представляю, кто мог бы воплотить его идею...

Интересный эпизод: он создал бюст моего 11 летнего сына Юры. Потом эта работа появилась на выставке в Академии художеств. Я принес домой каталог. Юра полистал брошюру и смущенно сказал: «Как же так – Пушкин, Чехов, Бехтерев, Уланова и... Юра Запесоцкий?» А я ему ответил: «Теперь живи так, чтобы к концу жизни не было стыдно, что ты попал в этот ряд незаслуженно...»

Он учил нас красоте

Без Аникушина архитектурный облик нашего города был бы другим. Создавая скульптуры, Аникушин Михаил Константинович добавлял свою неповторимую ауру в важнейшие черты Ленинграда. Вносил вклад в его величие и уникальность. В отличие от многих собратьев по ремеслу, для которых городское пространство было лишь выгодным материалом для демонстрации своих возможностей. Теперь о Петербурге судят по Фальконе и Аникушину.

Памятник Пушкину, придуманный мастером, был установлен в 1957.

Фото: Александр ГЛУЗ

Аникушин не только художественное пространство создавал, он создавал некое поле красоты, которое облагораживает каждого, кто в него попадет. Когда думаешь о нем, почему-то штампы перестают быть таковыми: «Живой классик», «великий сын России», «один из лучших сынов своего народа» – ну ведь правда это, истинная правда!

Не верите? А вы проверьте. Войдите на площадь у Русского музея. Взгляните на его Пушкина, и дыхание перехватит от восхищения. Или когда будете въезжать в город со стороны аэропорта, приблизьтесь к памятнику защитникам Ленинграда – и дрогнет сердце... Это он с вами говорит – великий сын России, живой и сегодня классик Михаил Константинович Аникушин.