Евгений Евтушенко: горняцкая песня помогла выжить в военное лихолетье

Евгений Евтушенко и Григорий Шалакин, 2004 год. Фото: Сергей Черемнов

Журналист Григорий Шалакин – в Кузбассе человек хорошо известный. Долгие годы он работал в различных областных СМИ, был собственным корреспондентом ТАСС, написал несколько уникальных книг о нашем крае. За годы работы встречался со многими знаменитыми людьми, которые приезжали в Кузбасс. Сегодня мы попросили нашего коллегу вспомнить о встречах с Евгением Евтушенко.

Свердловск, 1976 г. Фото: Григорий Шалакин

- С Евгением Евтушенко я встречался дважды. И, кроме того, несколько раз разговаривал с ним по телефону, когда в 2004 году он приезжал из США в Переделкино.

Первый раз я увидел поэта 13 августа 1976 года в городе Свердловске (ныне Екатеринбург), где было запланировано его выступление на Уралмаше. Его приезд на советский завод-гигант совпал с прибытием туда делегации ЦК компартии Болгарии.

Сначала к зданию парткома Уралмаша подъехал лимузин «Чайка» с болгарскими коммунистами. А следом за ним остановилась черная «Волга», из которой вышел Евгений Евтушенко. Болгарские гости обратили на него внимание, так как поэт был в яркой клетчатой чешуйчатой кепке и в необычном темно-малиновом из буклированной ткани пиджаке с большими накладными карманами.

Евтушенко в Свердловске, 1976 год. Фото: Григорий Шалакин

Евтушенко остановился около машины и закурил. Я успел сделать снимок.

Битком набитый зал встречал Евгения Евтушенко аплодисментами. На сцену он поднялся вместе с сыном Петей. Евтушенко вдохновенно читал стихи, а в паузах выкуривал одну за другой сигареты. Дым на сцене буквально стоял коромыслом. И вскоре он начал распространяться по залу. Кто-то из зрителей возмутился и закричал:

-Что это за безобразие!

Однако поэта зрительская реплика ничуть не смутила. Он прикурил очередную сигарету и, глядя на галерку, сказал в микрофон:

-Им не понять курящего человека.

И продолжил читать стихи, отрывки из поэм. Казалось, стены задрожали, когда со сцены понесся его рев со стоном: «Сте-нь-ку Ра-зи-на ве-зут!». То был апофеоз уралмашевского представления.

Подарок от уралмашевцев. Фото: Григорий Шалакин

Когда почти все разошлись, я подошел к Евгению Евтушенко и подарил книжку-буклет о четырежды орденоносном Кузнецком металлургическом комбинате, где я тогда работал. При этом сказал: «В Кузбассе и на Кузнецкстрое вы еще не были».

Он задумался и промолчал. Но на второй такой же книжке оставил автограф. И я привез его в Кемеровскую область.

Автограф Евтушенко Шалакину, 2004 г. Фото: Григорий Шалакин

Нужно отметить, что в начале 1970-х годов в Новокузнецке, в частности, по рукам ходили отпечатанные на машинке произведения Евгения Евтушенко, потому что некоторые из них не публиковались вообще, а другие просто-напросто нельзя было свободно купить. В моем архиве, например, сохранился машинописный вариант «Бабьего Яра».

Машинописный Бабий Яр. Фото: Григорий Шалакин

В августе 2004 года Евгений Александрович Евтушенко впервые приехал в Кузбасс, чтобы выступить перед своими поклонниками в Кемерове, Прокопьевске и Новокузнецке. Сюда он давно стремился, но, по его словам, все как-то не получалось.

Евгений Евтушенко и сын. Фото: Григорий Шалакин

Встречи проходили в рамках предстоящего в конце августа празднования Дня шахтера. В тот день в Кемерове состоялась наша вторая встреча. Я подарил Евгению Александровичу фотографию 1976 года, на которой он обнимает сына Петю на «Уралмаше». Он посмотрел на нее и тихо произнес:

-Если бы я знал.

Тогда же Евтушенко оставил второй автограф на книге-буклете «Кузнецкий металлургический комбинат». А на своей книге «Золотая загадка моя» многообещающе написал: «Дорогому Грише Шалакину - моему импровизированному импресарио».

Двойной автограф Евгения Евтушенко, 1976 и 2004 гг. Фото: Григорй Шалакин

Попутно он рассказал, почему его давно манил шахтерский край - Кузбасс. Дело в том, что горняцкая песня помогла ему выжить в военное лихолетье. Он рассказал, что подростком каждый день выходил на перрон железнодорожной станции Зима в Иркутской области и провожающим, и отъезжающим отсюда сибирякам пел про молодого коногона с разбитой головой, получая за невесть какое исполнительское мастерство ломоть черного хлеба.

-Теперь, читая свои стихи в самых отдаленных концах России, я, как мои спасители, заряжаю людей верой в жизнь и заряжаюсь этой верой сам, - объяснил тогда свою шахтерскую привязанность Евгений Александрович.

Письмо Евгения Евтушенко в Новокузнецк. Фото: Григорий Шалакин

Находясь в Кемерово, Евгений Евтушенко встретился с губернатором Аманом Тулеевым. В разговоре с ним он признался, что Свою поездку в Кузбасс расценивает как разговор по душам с горняками накануне их профессионального праздника. Здесь он раньше никогда не был, и тем самым оказалось закрыто последнее "белое пятно" на карте России.

Автограф для читателей. Фото: Григорий Шалакин

В Кемерове Евгений Евтушенко написал стихотворение о городе на Томи и прочел его во время выступления в областной филармонии.

Евгений Евтушенко, Свердловск, 1976 г. Фото: Григорий Шалакин

Кемеровский триптих

Евгений Евтушенко

1. Божий ветерок

Легкий божий ветерок.

Комары отчаянно

Пьют румянец

со щек

У кемеровчанок.

Пусть всех ям не сосчитать,

Томских,

омских,

выборжских, -

С ямочками на щеках,

Русь,

из ям ты выберешься!

Вечер,

душу не томи.

Ходят,

истомленные,

Искушенья вдоль Томи,

В меня не влюбленные.

А у этих чудных чуд

Как мне милость выпросить -

Полюбить меня хоть чуть,

Выкрасить

да выбросить.

То смешливые они,

То слезливые,

А когда дурные дни,

Малость

зливые.

Скульптор Неизвестный Эрнст,

Ты кентавр,

на коем шерсть

От страстей дымится.

Он стоит,

на глаз остер,

Над рекою

твой шахтер

И, как я, томится.

Эрнст,

еще мы не слабы...

Вечного,

не временного,

Ты меня живьем слепи

Для красавиц Кемерова!

Помоги мне,

речка Томь, -

Не покойник ведь.

Ты возьми да познакомь

Хоть с какой-нибудь.

Я скажу ей без вранья:

"Я -

из переломатых,

И не перестарок я -

Перемолодок".

Быть рисково молодым.

В злобных иглах весь,

Я проигрываюсь в дым,

Но отыгрываюсь.

Никакой во мне порок

Не сказался,

Ибо божий ветерок

Лба касался.

И на зависть всех жлобов

Не скучаю я.

Я люблю любить любовь

Нескончаемо!

Столько грязи вытер с ног -

Все же не пристала.

Легкий божий ветерок -

И ее не стало...

2004 - 2005

2. Когда приходят семьями шахтеры...

Когда приходят семьями шахтеры

В кои-то веки выслушать стихи,

Царям - царево, а шутам - шутово,

А вот шахтерам не до чепухи.

Их женщины -

солдатки подземелий,

Поняв, что и земля бывает злой,

Взамен ворожб и притворных зелий,

Встав на колени, шепчутся с землей.

И молятся они толпой у клети,

Едва-едва губами шевеля,

Чтобы вернула их мужей из смерти,

Разжалобясь, соперница - земля.

А дети страх наследуют на вырост.

Вой матерей навеки в их ушах.

Пустая клеть их превращает в сирот,

И нет детей нежней, чем дети шахт.

Дитя вагонной крыши и перрона,

За черный хлеб с прилипнувшей махрой

Я пел про молодого коногона -

Я тоже был с разбитой головой.

К чему меня распрашивать про корни?

Перрон - мой первый пробный пьедестал.

Я песнями народными прокормлен

И хоть одной народной песней стал.

И нам негоже, дешево актеря,

Постыдно опускаться до стебни,

Когда приходят семьями шахтеры,

Чтоб в кои веки выслушать стихи.

Свет в зале гаснет.

Мы, как в общей шахте.

На сцене шаткой, как шахтер, я взмок.

Те, кто стихов не любят,

не мешайте!

Тех нет,

кто полюбить бы их не смог.

Не надо нас выстраивать поротно

И ввязывать нас в темные дела.

Свет -

дело и поэта и народа.

Лишь нас не раздавила бы порода,

Которая стать светом не смогла.

3. Крепеж

Мы в России живем,

где такой ненадежный крепеж,

Где, поди догадайся,

когда и за что пропадешь,

Где хрустенье

раздавливаемого "тормозка"

Не услышит под звоны курантов Москва.

В нашей шахте - России -

мы забыли, что все мы - родные,

Разделив на богатых и нищих народ.

Кто нас вместе опять соберет?

Мы устали от слова "вперед".

Есть ли что впереди у народа

от бессмысленного "впереда"?

Не нужны нам с другими державами

Войны с ценами слишком кровавыми.

Нам Отечественная война

С нашей бедностью -

вот с кем нужна.

Офицеры-подводники гибнут при галстуках

в белых рубашках.

Но от угля нельзя отличить

нас, чумазых,

под углем пропавших.

В нашей шахте - России, -

может, вспомним, что все мы - родные,

Может, вспомним, что все мы -

народ.

А не вспомним -

шахтерский свой долг не исполним,

И Россия

заброшенной шахтой умрет.

Ну а если она не умрет,

То и я не умру,

да и ты не умрешь -

это будет единственный крепкий крепеж.

август 2004 – 5 января 2005