Бороться и искать, найти и не сдаваться

В этот же день юбилей у известного критика, награжденного Государственной премией за книгу под характерным для него названием «Строгая литература». И у посла полюбившей его Швеции, а потом Чехословакии, Англии. Наконец, и у министра иностранных дел Советского Союза! И у замечательного писателя, у которого как раз к его юбилею вышла очередная книга «Пылинки времени». Догадается ли наш сегодняшний читатель, что все это – один человек? - Борис Дмитриевич Панкин. Такой он, неисчерпаемый. Добавлю еще «пылинку»: Борис Дмитриевич мой Учитель. Со студенческих лет и до сих пор, а мы ровесники, чувствую себя его ученицей (да только ли я!). Интересно и важно послушать его и сегодня. И не только мне, разумеется. 1. В каком состоянии духа ты встречашь свой юбилей? - Спокойно жду, когда дата минует, и можно будет свободно вздохнуть. 2. Твоя жизнь поражает редким разнообразием. Mожно говорить даже о разных профессиях, непохожих занятиях, плодах труда. Назови сейчас, пожалуйста, из каждого периода свой поступок, который сегодня тебе кажется наиболее примечательным. - На все периоды: женитьба на Валентине, рождение сына и дочери, а каждым из них, соответственно, - по внучке и по внуку. В остальном…Честно говоря, призыв в интервью сфокусироваться на чем – то или на ком – то одном всегда меня смущает, кажется искусственным. Так что если буду отходить от предложенной тобой конструкции, не обижайся, пожалуйста. В детские годы, в первые месяцы войны таким поступком был мой, 12- летнего подростка категорический отказ уезжать в Челябинск из Сердобска, куда нас с матерью и младшим братом отправил из Москвы к своим родителям отец, перед тем, как отправиться с повесткой на призывной пункт. Вышло почему – то такое постановление в Сердобске относительно семей офицеров. Я засел в яме, которую у бабушки с дедушкой в саду копал для погреба, и заявил, что никуда отсюда не поеду, что, в свою очередь, и бабушку мою толкнуло на поступок: она надела белоснежный платок, на руку – лукошко с малиной, и отправилась за три километра в город на прием к председателю Горсовета. Сработало. В студенческие годы – прыжки с парашютом, с крыла двухместного ПО -2 В первые годы в Комсомолке – статья «Как погасили «Факел» в защиту никому еще не известного Булата Окуджавы, который работал зав. отделом пропаганды комсомольской газеты в Калуге. Он основал там молодежный клуб по интересам «Факел», который партийные и комсомольские власти посчитали антисоветским. Дело было в 1956 году. В пору работы в ВААПе( Всесоюзное агентство по авторским правам), которое создавал с нуля, случилось такое из ряду вон событие, к деятельности Агентства, казалось бы никакого отношения не имевшее. Прозаику и драматургу Михаилу Рощину ультимативно был необходима операция, шунтирование ведущих к сердцу кровеносных сосудов. У нас их еще не делали, а валюты на платную операцию в Штатах у него, понятное дело, не было. Мы командировали его в Штаты на премьеру его пьесы, а там, по неформальной договоренности с коллегами- американцами, был срежиссирован сердечный приступ, потребовавший немедленной операции. Прямо из пассажирского автобуса – на операционный стол только входившего в славу хирурга Дебейке. Он ее сделал бесплатно.Но за госпиталь и все предоставленные им медицинские услуги надо было заплатить. И немалую сумму. Счет прислали в посольство, Добрынину. Он шифровкой информировал «инстанцию», то есть ЦК КПСС, инстанция к нам, - вы, мол, послали больного человека в командировку. Я сказал-можем заплатить. Только разрешите. Деваться некуда – разрешили. Так на четверть с лишним века продлили жизнь замечательному человеку. Сюжет для небольшого рассказа. В Стокгольме, куда приехал послом еще при Брежневе, нарушил неписанное правило, не принимать никаких петиций от граждан страны пребывания. Но как не примешь, если пацифисты в День ООН, 24 октября 1982 года, устроили живой мост между советским и американским посольством! Люди стояли взявшись за руки на протяжении нескольких километров. Принял, даже пригласил делегацию демонстрантов, протестующих по поводу размещения СССР ядерного оружия средней дальности, в посольство, угостил чайком, разъяснил нашу позицию, выражаясь дипломатическим языком. Шведские, а за ними и другие западные СМИ просто взорвались сообщениями об этом событии, тем более, что американский посол демонстрантов не принял.Моя фотография с дочкой одного из демонстрантов на руках облетела весь мир. Теперь бы сказали – пиар. Но тогда мне это было невдомек. И не до того. А в нашем МИДе, меня, по выражению одного из ведущих дипломатов, не лишенного юмора, решили после долгих дискуссий «поощрить не объявлением выговора». Пока работал в Праге, пережить нечто аналогичное довелось дважды. Один раз, когда мы с моим советником- посланником Александром Лебедевым передали в СМИ заявление против августовского 91 года путча, который, кстати, возглавлял наш коллега по Комсомолу Геннадий Янаев, и еще через несколько дней – когда был назначен Министром иностранных дел СССР. Последним, как оказалось. В короткую министерскую пору, в те три месяца, заряженные до предела политическим электричеством – между августовским путчем и декабрьской сходкой в Беловежской Пуще, - каждый день был, без преувеличения, событием. Суди сама: заложенный в договора отказ от брежневской доктрины «ограниченного суверенитета», созыв во взбудораженной Москве совещания по человеческому измерению Хельсинских соглашений, восстановление кровопролития , пусть и временно, между Сербией Милошевича и Хорватией Туджмана, которые прилетели в Москву… И особенно, что прямо относится к твоему вопросу: визит на Ближний Восток: Израиль, Сирия, Иордания, Египет за четверо суток. В результате установление дипломатических отношений с Израилем, и тут же –в паре с американским госсекретарем Бейкером, запуск Мадридской конференции, где арабы и евреем впервые сели за стол переговоров. Там же в Мадриде последний саммит Горбачев –Буш. Словом, калейдоскоп фигур первой величины, вал проблем международного масштаба и бездна эмоций, политичeского и психологического толка. Подробнее об этом я рассказал в книге «Сто оборванных дней». Выход ее в Москве, летом 1993 года, - тоже, как понимаешь, не проходное для меня событие, повлек за собой другое, не менее памятное, но горькое…. Борис Николаевич Ельцин, председательствуя на заседании Президентского Совета прямо перед телекамерами, на весь мир, заявил, что надо, мол, разобраться, что там за книги пишет наш посол. Случай, прямо скажу, беспрецедентный в дипломатической практике Кривопалов, тоже наш с тобой коллега, который представлял тогда в Англии «Известия» попросил об интервью, которое, по его опубликовании, российские СМИ назвали « самоубийственным». Я тем не менее, еще год работал послом. Ну, а в связи с началом первой чеченской войны выступил в «Общей газете» Егора Яковлева, уже в качестве свободного журналиста, со статьей «Время Ельцина ушло», которую перепечатали лондонская Таймс и стокгольмская Свенска Дагбладет. Сам Ельцин, правда, задержался еще на пять лет, но две войны в Чечне считал своими главными ошибками и не раз каялся: «Чечня на мне» Вообщем, всякое бывало. И бывает. И серьезное, и не очень. 3. Кто ты, в конце концов? Журналист, критик, дипломат, писатель? - А помнишь, в наши общие комсомолкские годы был анекдот про космонавта, который забыл в полете свои позывные и все спрашивал в эфире: - Кто я? Кто я? А ему отвечают: - Да Сокол ты, …па! 4. В какие годы своей жизни ты хотел бы вернуться? - В те детские годы на хуторе у бабушки, которые и сделали меня человеком. Только чтобы войны не было. И в первую пору в Комсомолке, пока еще не был обременен административными заботами. Вольная птица. 5. Человек живет и меняется. Как ты сегодняшний отличаешься от себя юного? - Старше стал, представь себе. Хотя с тех пор не поседел, не полысел, и недавно даже зубы новые вставил. 6. Есть ли у тебя кредо, любимое выражение? Менялось ли оно с течением лет? - В юности, конечно, каверинское, из «Двух капитанов»: Бороться и искать, найти и не сдаваться, В зрелом возрасте Ромен Роллан: - Мужество – это видеть жизнь, какой она есть и все- таки ( обрати внимание на это «все- таки) любить ее. А теперь пушкинское: - Все минует, все пройдет, что пройдет, то будет мило.

Юрий Гагарин, первый космонавт Земли, - в «Комсомольской правде». Справа от него на фото - Борис Панкин... Скольких замечательных людей он встретил за годы своей работы!

7.Должна ли у человека быть цель в жизни? Если да, то какая она у тебя, или все решает судьба? - Должна- то, должна да не у каждого бывает. Маршальского жезла в ранце не носил, как и самого ранца. Но к каждому делу, которое сам избирал или обстоятельства предлагали, относился со всей возможной ответственностью, истово, будь то стажировка в многотиражке «Московский университет» или восьмилетняя вахта главного редактора Комсомолки. 8. Какая общественная проблема (Россия, мир) тебя волнует сегодня больше всего? - Растущая социальная обездоленность подавляющей части населения страны, жизнь народа в тисках бюрократов и нуворишей. Свободы, за которые боролись, вроде бы обрели, а разрыв в достатке различных слоев народа стал еще глубже. 9 Каких людей ты любишь, каких терпеть не можешь? - На этот вопрос лучше ответят мои книги, которые все – о реально живущих или живших людях. И которые ты все, по- моему, читала. Буквально на днях порадовал меня их оценкой мой некогда одноклассник, потом сокурскник по факультету журналистики МГУ, писатель, литературовед Юрий Оклянский, который написал в электронном письме: «Мне нравится твое дружелюбное отношение к жизни - так бы я назвал ту главную ноту, которую уловил в твоих сочинениях. В Москве, читая многие вещи о самых разных героях- от шведского владельца ИКЕИ до Юрия Гагарина и многих других - я радовался именно этим краскам. Такая открытость по отношению к окружающему миру необычны при твоем опыте жизни - крупного деятеля, дипломата и т.д., где душе часто полагается быть застегнутой на все пуговицы». Хочется надеяться, что и только что вышедшая моя книга «Пылинки времени» произведет на читателя такое впечатление. Хотя полной уверенности в этом нет. Дело в том, что я просто попытался подставить зеркало тому, что было и что есть в нашей, в том числе и моей жизни. Вот это все в нем и отразилось. Добавлю еще, что автор предисловия, профессор Анастасьев назвал книгу «духовным самосудом». 10 Любимый писатель, поэт, художник, композитор? - Если вопрос опять об одном- единственном, то Пушкин. И поэт, и писатель. Но не со школьной скамьи, а позже, когда с годами само собой наслаждение каждой его строчкой слилось с убеждением, что на все в жизни, на вызовы души, совести, разума, натуры ответ обязательно найдешь у него. Не риторический и не дидактический, а такой, что воспринимаешь всем существом. Если бы Иисус Христос вел светский образ жизни, он бы, наверное, был такой как Пушкин. Художники? С молодых ногтей, как говорится, покорен картиной « Над вечным покоем» Левитана. Я в этой вещи узнал тот пейзаж, которым с детства любовался, когда приезжал в Сердобск и с макушки его Лысой горы смотрел на речку Сердобу, раскинувшуюся так же привольно, как и река на картине Левитана. Сейчас Сердобы под Сердобском, в сущности, нет. Извели ее люди. Ну, и Гойя, весь, от Махи обнаженной до серии офортов Капричиос Композиторы – это Чайковский и Бетховен, у каждого практически все люблю, , что знаю и слышал, но особенно, у Чайковского – Первая ( зимняя) симфония и Пиковая дама. У Бетховена наряду с общеизвестным, - симфонии, фортепьянные концерты, - миниатюрная его вещь «Багатель», вернее, одна из его багателей. В нашем посольстве в Швеции, в резиденции посла, была маленькая комната- кабинет, которая считалась музеем Александры Михайловны Коллонтай, еще моими предшественниками учрежденным. И там были стоявшие еще при ней часы, которые когда их заводишь, исполняли эту волшебную музыку. Хорошо под нее думалось и чувствовалось. 11 Как ты выходишь из стресса? - А что это такое? 12 Чего ты больше всего боишься? - Струсить 13 Когда бываешь счастлив? Когда живу в согласии с собой и у близких все в порядке. И то, и другое не всегда бывает 14 Есть ли черта характера, привычка, от которой ты хотел бы в себе отказаться? Какую черту считаешь главной в своем характере? - Нет, такой привычки не могу назвать. Может быть, ее и нет. А главным считаю сожаление о не написанном. Жизнь подскажет, еще или уже. 15 Что тебе труднее всего дается? - Когда ложусь вечером в постель с книгой – не уснуть в первые же 15 минут. 16 Ты имеешь много наград, не раз слышал и читал о себе лестные слова. Что тебе наиболее дорого? - Да, были и есть награды, премии, и советских и постсоветских времен. Как говорится, доброе слово и кошке приятно. Дорого мне звание Почетного выпускника факультета журналистики МГУ, присвоенное два года назад. Но, кажется, самым экстравагантным отличием стал…донос на меня в ЦК КПСС одного моего зама в ВААП, о содержании которого я узнал только в постсоветские времена в связи с рассекречиванием цековских архивов. В вину Панкину, - как писал по этому поводу «Коммерсант» были поставлены «заигрывание с определенными кругами интеллигенции, попытки во что бы то ни стало заработать у них авторитет. Торговля антисоветчиной от литературы». А вот строки из самого доноса: «По некоторым произведениям решения об уступке прав принимает лично т. Панкин, не всегда считаясь с мнением экспертов. Так, например, он дал распоряжение об уступке прав на издание «Кончины» Тендрякова одному из финских издательств …. Без обсуждения по приказу т. Панкина были рекомендованы для издания зарубежным издательствам не опубликованные в СССР рукописи В. Аксенова „Золотая наша железка» и братьев Стругацких „За миллиард лет до конца света». Тов.Панкин, по существу, поощрял действия писателя Ю.Трифонова, который в нарушение установленного порядка самовольно, минуя ВААП, заключил соглашение с западногерманской фирмой „Бертельсман» на издание в ФРГ своей повести ”Дом на набережной» и получил от нее незаконно аванс в сумме 1500 марок. Ю. Трифонов по командировке Агентства был направлен на Франкфуртскую книжную ярмарку, где получил самые благоприятные возможности для рекламирования и продвижения своих произведений. Неудивительно, что права на его последние работы около двадцати раз уступались зарубежным издательствам». Так уволенный мой зам.сказал о ВААП то, чего не могла и до сих пор не может взять в толк значительная часть нашей просвещенной интеллигенции. 17 Ты часто шел и идешь против течения. Чем это объясняешь – строптивостью характера или более глубокими причинами? - Могут, конечно, сказать, при очередном моем «против», что дураком был, таким и остался. А если серьезно, это натурой, с рождения, наверное, дается. У меня всегда все получается как – то не так, как других. Иногда лучше, иногда хуже, но по другому В детском саду, например, у каждого из моих сверстников в шкафчике стояла склянка с рыбьим жиром. А у меня нет. Так вот все от него открещивались, а я с удовольствием пил «за того парня». Вот и юбилей. Сейчас в моде превращать круглые даты в некие феерии, чем старше юбиляр, тем помпезней, громогласней. А мы с женой решили провести этот день вдвоем, для чего решили скрыться в Вене, которую полюбили и посещаем каждый год. Как видишь, не Куршавель и не Шарм –эль – Шейх … 18 Кого ты можешь назвать своим учителем? - Это - бабушка Маша, бабынька, как ее звали мои двоюродные сестры- сироты, которых она воспитывала. И Дмитрий Петрович Горюнов, мой первый Главный в Комсомолке, ставший через годы моим пре-пре- предшественником. Еще Аджубей, но он скорее был старшим другом. Он моим шефом был еще в многотиражке «Московский университет», где он заведовал отделом культуры и быта, а я был у него репортером. Какую роль в твоей жизни играет твоя жена, с которой ты прожил со студенческих лет до сегодняшнего дня? Она – мое второе я, может быть, и первое. Не случайно свою только что вышедшую книгу я посвятил ей со словами: она никогда не говорила нет моим рискованным шагам в жизни и творчестве.