Татьяна Соломатина: «Врач - не священник, чтобы всем сочувствовать!»

Татьяна Соломатина, бывший врач акушер-гинеколог, побила все рекорды популярности, за какие-то два года растолкав локтями стройные ряды примелькавшихся романисток. Читают ее в основном представители слабого пола - от 14 до 99 лет. Потому что ничто так не волнует женщину, как ее собственное устройство - как в физическом, так и в ментальном смысле. Первая книга Соломатиной «Акушер-Ха!» вызвала фурор своей откровенной физиологичностью («Как же, как же, и мы рожали...» - согласно закивали читательницы), веселым цинизмом («Вот ведь врачи-убийцы... а все равно смешно!» - улыбнулись читательницы) и претензией на философичность («Непростая она баба, эта акушерка Соломатина...» - задумались читательницы). Тираж раскупили подчистую и сели ждать новых врачебных баек. Но тут вдруг Татьяна сняла белый халат и выдала на-гора пару книг, в которых не было ни слова про эпизиотомию или там про поздний гестоз. Читательницы насторожились. Им и дальше хотелось читать о своем, о девичьем. Сжалившись, Соломатина выпустила книгу «Девять месяцев. Комедия женских положений». При этом Татьяна вовсе не желает вечно оставаться в образе акушерки. Тем более что врачом она уже давно не работает. Но поговорить на околомедицинские темы пока еще соглашается. Не хамите - и не хамимы будете - Татьяна, я знаю, что медицинская тема вас достала уже... - О да. Я получаю письма пачками. «Татьяна Юрьевна, я знаю, что вам задают много глупых вопросов. Но ответьте мне, пожалуйста: у моей троюродной бабушки из одного места выделения...» - Я думаю, они все это пишут вам, потому что в реальности недополучают внимания от врачей в своих районках, больницах, роддомах... - Они все это пишут, потому что трусливы. Девочка, у которой проблемы с гинекологией, понимает, что если напишет она Татьяне Соломатиной, то, с одной стороны, она вроде как что-то сделала, а с другой стороны - это действие отсроченное. Так вот. Если у тебя что-то не в порядке, то надо идти и совершать прямое действие - обращаться к врачу. - Думаю, они боятся, что в больнице их не выслушают, нахамят. - Не хамите - и не хамимы будете. Врачи не монстры. И, кроме того, почему женщины столько лет своей жизни тратят на поиски идеального парикмахера, идеальной маникюрши, а если гинеколог хам (да, они тоже есть, врачи не святые), то все врачи плохие. Один парикмахер плохо подстриг - все нормально, ищем следующего. Один врач нахамил - все врачи уроды почему-то.

Пусть рожают в стогу, но нас не трогают! - А почему так? - Потому, что настроения в обществе подогреваются дорогой нашей прессой. У меня в «Девяти месяцах» есть персонажи, списанные с жизни. Вот девочка - потрясающий врач-офтальмолог. У нее был какой-то момент в жизни, когда ей было нечего есть. И это не фигура речи. И мама, как назло, прислала письмо: «У соседки дочка в Москве педикюршей устроилась и деньги матери высылает. А ты врач и ничего мне не шлешь». Вот она шла по улице и думала: «Где тут ближайшие курсы педикюра?»... Вот до такого состояния доведены врачи. А тут еще СМИ. Откройте Интернет: дня не проходит, чтобы не обсуждались врачи-убийцы. И теперь образовалось некоторое количество женщин, которые захотели рожать не у врачей в роддоме, а в стогах. Почему же эти самые люди не едут жить в глухую деревню, в избушку лубяную? А с другой стороны, есть люди, которые всю жизнь в этой самой деревне, и у них закрывают районную больницу, потому что нет бюджета. У меня нету цели спасти кого-то. Я некое знание выкладываю в ноосферу в виде тех же книг. Нужно - берите. Я не буду бегать за каждой, которая собирается рожать дома или лечить аденокарциному яичников керосином. Единственное, о чем я хочу попросить тех, кто рожает в стогу: пусть они, когда им совсем плохо, остаются дома. Потому что, когда они приезжают в роддом, потом судят тех врачей, которые им оказали помощь. В итоге лучшие из медицины уходят. Сейчас даже интерны при первой возможности линяют в фармацевтические фирмы, в торговлю медоборудованием. Вот я выходила замуж, будучи интерном. Я знала, что у меня есть муж, который меня оденет и накормит. Я работала из любви к искусству. Но в больницах же форменный дурдом! Вот в книге «Девять месяцев» история с заведованием отделением списана с меня самой: в первый же день, когда я стала исполняющей обязанности заведующей, одна пациентка снесла унитаз. А мне начмед сказал: «Ты теперь исполняющий обязанности, ты и делай». Я набрала номер своего мужа. Он купил унитаз, пригнал таджиков. А потом еще должен был писать дарственную фонду какая-то «Искусственная почка», потому что иначе это считается взяткой...

Татьяна признается, что животных любит куда больше, чем людей.

Работа врача - это как война - А вы уходили из медицины разочарованным врачом? - Нет. Мне нравилась моя работа. Просто в какой-то момент возникла возможность постажироваться в Бостоне. Потом я еще немного поработала в ВОЗ, ООН и ЮНИСЕФ. А потом я устала. Потому что далеко от дома, дома муж с ребенком. Я вернулась, и муж сказал, что я скоро стану старухой при такой жизни. В общем, я решила отдохнуть. Я ниоткуда не уходила, заламывая руки. - Вы не скучаете по этой работе? - Нет. Разве что когда уже изрядно выпивши: «А ты помнишь, как мы на «Скорой» весь город объездили в поисках одного флакона! А помнишь, как у нас ничего не было, мы нашли этот флакон и воду из-под крана и капали 12 литров, а наутро она ожила, мы крутые, ага!» Утром все проснулись и думают: вот мы идиоты! Как хорошо, что этого в нашей жизни больше нет. Это как война, как Афган: это хорошо в компании вспоминать, но хорошо, что этого у нас больше нет. Такая злая романтика... - А вы помните свою первую самостоятельную пациентку? - Нет. Я помню, как первый раз мой учитель дал мне сделать разрез. Мне пациентка, уж извините, была даже не важна. Мне был важен первый мой разрез. Я была счастлива. Цитирую «Акушер-Ха!»: «И восхитишься ты, и поймешь ты, и ощутишь ты свое всемогущество, и долбанет тебя Боженька по голове гематомой послеоперационного шва...» Некая эйфория. Мне, конечно, было страшно в первый раз. И даже не из-за пациентки. А потому, что там стоит мой учитель и я боюсь перед ним опозориться. Вот то же самое, если бы сейчас пришел Шекспир и сказал бы: «Ну давай, Соломатина, читай стихотворение своего сочинения»... Кстати, чем отстраненнее врач относится к телу, тем лучше для тела. Чем больше врач к нему сопричастен, тем хуже. Это как если автослесарь начнет вдруг любить выхлопную трубу. Многие говорят, это врачебный цинизм. Это не цинизм! Это прямое действие. Для тех, кто хочет, чтобы ему только сочувствовали, есть священники и психологи. Я не сама завела себе блог в ЖЖ - Татьяна, вас позиционируют не только как врача, но и как блогера... - Это стереотип. Почему-то считается, что я сначала блогер, а потом писатель. Но в блоге у меня 4000 читателей. А суммарный тираж книг уже перевалил за четверть миллиона. Кстати, этот блог не я сама себе завела. Года четыре назад один мой интернет-зависимый приятель сказал: «Ты такая талантливая девка. А вот есть для тебя такая площадка прекрасная... В общем, я завел тебе блог в ЖЖ». И называет этот ужасный ник sol_tat. Я не знала, что мне с этим богатством делать. Ну потом начала потихонечку в нем ковыряться. А сейчас он мне нужен как перекур, в смысле перемена деятельности. Ну и это забава. Это моя некая хулиганская часть. Блог - это маленькая сценка, куда я могу выйти, сделать антраша и спрятаться за кулису. А иногда мне пишут люди, которые специально зарегистрировались в ЖЖ, чтобы сказать мне добрые слова. Вот если бы в юности у меня была бы возможность лично сказать Аксенову спасибо, я бы обязательно это сделала. Но тогда не было ЖЖ... ИЗ ДОСЬЕ «КП» Соломатина Татьяна Юрьевна, бывший врач акушер-гинеколог, кандидат медицинских наук. Родилась в 1971 году в Одессе. Работала в роддоме, заведовала отделением. После нескольких лет работы за границей вернулась домой и решила в больницу больше не приходить. Стала публиковать заметки в онлайн и глянцевых изданиях. Успела поработать копирайтером, а затем и креативным директором в рекламном агентстве. Замужем. Муж Илья - успешный архитектор. Дочери Маше 16 лет, она всерьез увлечена лошадьми.