Виталий Коротич: Перед смертью Громыко рассказал, почему война между нашей страной и США была невозможна

Виталий Коротич

Фото: Евгения ГУСЕВА

Это последнее в жизни знаменитого министра иностранных дел СССР интервью Виталий Коротич делал в ранге главного редактора популярного в СССР журнала «Огонек». Он возглавлял издание в перестроечные годы ( 1986-1991 гг.).

Интервью также снимали Гостелерадио СССР и британская компания «Сентрал ТВ». Британцы предназначали эти съемки для документального фильма «Ядерный век» совместного англо-американо-японского производства.

Фрагменты этой записи показали впервые в ТВ-программе Сергея Брилева.

- Виталий Алексеевич, на протяжении многих десятилетий Андрей Андреевич Громыко был главой МИДа СССР, а потом - председателем Президиума Верховного Совета СССР. В программе канала Россия-1 процитировали вашу беседу с Андреем Андреевичем. Это было последнее интервью дипломата.

- Да, это было его последнее в жизни интервью. Поэтому в Институте Европы, которым сейчас заведует его сын, они это интервью разглядывали, потом мне оттуда звонили. Он сам рекомендовал им его для изучения.

Короче, это интервью прежде всего запомнилось мне самим Андреем Андреевичем, нормальным, живым, веселым, улыбающимся человеком, а не таким железным, деревянным деятелем, которым он обычно представал.

- Он какую-то должность занимал тогда?

- Он тогда уже был пенсионером. Но, тем не менее, в силу того, что долгое время многие вопросы решались при его участии, он вызывал огромный интерес во всем мире. И это интервью я делал по просьбе британской корпорации ВВС (Виталий Коротич перепутал – это была компанис «Сентрал ТВ» - А.Г.). Это был очень интересный разговор.

У меня осталось несколько вопросов, которые сегодня актуальны. В частности, я спросил у Андрея Андреевича про ... Мир был на грани катастрофы, мир, в общем-то, приближался к ужасному моменту, потому что на Кубе шла вся эта ракетная история, и американский президент Кеннеди сказал, что он ни перед чем не остановится…

- То есть, вы спросили о Карибском кризисе 1962 года?

- Я у него спрашивал: пройдя через такие моменты, как он запомнил это? Он несколько раз был в ситуациях, когда мир стоял на грани войны. Он сказал: «Да перестаньте. Ведь работа моя была в том, чтобы войны не было. И то, что комментировали журналисты, далеко не всегда соответствовало истине. Я разговаривал с американским президентом беспрерывно. Мы доходили до определенного предела и понимали, что войну нельзя допустить. Поэтому в какой-то момент мы останавливались.»

Вообще все эти военные или предвоенные ситуации, они очень часто разыгрываются прессой, журналистами, а на самом деле никого, желающего допустить мировую войну, в мире быть не может, потому что война эта будет последней.

- Андрей Андреевич тогда, в 1962 году, был послом в Штатах?

- Нет, уже министром. В любом случае, он говорил, что в период кризиса был в Белом доме, по сути, все время, и все время держал ситуацию под контролем. Независимо от того, как ее комментировали, говорил он, мы понимали, что войны быть не может, и всё делали для того, чтобы ее не было. А то, что писали в комментариях, и то, что кричали, что мир стоит на грани ядерной катастрофы, это все нужно отнести на счет тех, кто закатывал эти истерики.

- Интервью было записано, может быть, за несколько недель или месяцев до смерти легендарного дипломата. Но вышло уже после его кончины. Андрей Андреевич ушел 2 июля 1989 года, а интервью было опубликовано в «Огоньке» 30 июля. Так?

- Да. Но тогда, во время беседы, он был совершенно живой! Он меня угощал чаем, причем, сам наливал, мы с ним очень по-свойски общались. Совершенно был другой, не похожий на свой, что ли, такой пропагандистский образ, на того, кого называли «министр Нет».

Мы разговаривали обо всем. Обо всей его жизни, обо всей его истории. Тем более, что перед этим мне Михаил Сергеевич Горбачев говорил, что когда встал вопрос о том, кто будет новым, очередным Генсеком КПСС после всех этих пертурбаций, наступивших в связи со смертью Брежнева, они договорились, что именно Громыко выдвинет Горбачева на эту должность.

Громыко это сделал. И стал после этого председателем Президиума Верховного Совета. Я помнил об этом. Я и об этом спрашивал Андрея Андреевича, но все-таки больше хотел узнать о его жизни, о том, как он балансировал на самой опасной, страшной военной грани. И он мне подтвердил тот тезис, который я и сегодня считаю правильным. Он говорил, что никогда ни один ответственный американский или советский деятель не допустит войны. Мы можем говорить об этом, могут журналисты пугать этим, но война немыслима. Он говорил: я все делал, для того чтобы войны не было. И американцы войны не хотели. Поэтому, стуча кулаками, размахивая словами, в то же самое время, было маловероятно, что мы запустим ракеты друг на друга.